Два корабля - Страница 8

Смешнее всего, что те полмиллиарда, которые сумели выжить (остальные полтора миллиарда погибли в первые годы от последствий ядерной зимы), должны дяде Васе Иванову памятник из золота поставить и цветочки вон туда в бункер таскать. Пятый кабинет по коридору справа от входа, где лежат его останки, и упокоилась мятежная душа…

По запросу из блоков памяти в область оперативного объема стали всплывать блоки данных…

* * *

18.01.2162 г. от Р.Х. Москва.

— А я сказал, что не дам превращать наноботов в оружие! И тем более, продавать американцам. И вы хоть раком встаньте всей вашей кодлой, только хрен вам, а не белую пасочку, — Василий Петрович Иванов орал на директора Института Особых Исследований, не стесняясь в словах и выражениях.

Более двадцати лет назад начав в маленькой лаборатории разрабатывать наноботов, он уже тогда точно знал, что в первую очередь их попытаются использовать в качестве оружия. Но то, что кому-то в родной стране придет в голову продать разработку американцам… Да ещё в варианте, пригодном для создания оружия, не могло ему присниться даже в страшном сне.

— Да кто вам сказал, что мы продаем разработку американцам!

— Вы идиот? А Израиль — это, по-вашему, чей стратегический партнер? Я сказал нет, значит, нет! Исходный код программы производства и ассемблер программирования сборки единиц, я не отдам никому! Тем более вам или американцам!

— Иванов! Это приказ!!! — поросёнком взвизгнул начальник.

Профессор Иванов, мгновенно преобразившись, коротким и в тоже время плавным движением опытного бойца переместился к низенькому, толстенькому человеку в генеральской форме. Словно клещами, он сжал горло оппонента левой рукой, в то время как правая неуловимым движением ткнулась в солнечное сплетение. Генерал враз сбледнул и рухнул на мраморные плиты своего кабинета. А Василий Петрович присев, над пытающимся снова научится дышать индивидуумом, зло зашипел:

— Слушай сюда, «анерал»… Ты же у нас 36 года? Так вот… Когда ты сучёнок, только ещё учился памперсы пачкать, я второй год, после лейтенантских курсов, по горам Грузии натовских «советников» гонял. А когда тебя мамка пинками гнала в элитную школу, я институт заканчивал капитаном, оплатив учёбу заработанными на войне деньгами. Когда же тебя, за папины погоны, в Академию армии брали, мне в этом самом кабинете майора вручали. Так что, ты сейчас, дорогой генерал-майор, встанешь и засунешь свой язык туда, где ему самое место. А потом можешь напрячь то, что заменяет тебе мозг и вспомнить: какое звание мне присвоили два дня тому назад, как начальнику проекта «СК»… Поэтому, слушай гадёныш мой приказ. Сейчас ты встанешь, оправишься и позвонишь своим хозяевам. А как только тебя с ними соединят, то ты им подробно расскажешь: куда, как идти и что там делать… Ты меня хорошо понял?

— Так точно… — генерал судорожно втянул воздух в легкие и часто закивал головой.

— Что? Ещё не вспомнил? — Иванов с угрозой приподнял руку.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! — чуть не крича, ответил побледневший Серебрениченко:

— Вот, уже лучше. И запомни — это мой институт, и моя разработка. И сделана она так, чтобы всякие козлы вроде тебя, не смогли ей воспользоваться как-то не так, как мне бы этого хотелось. Нужна своя? Вперед и с песней. Цикл первичного изготовления составляет восемь лет… И да, забыл сказать: ещё нужно найдите того, кто вам программу цикла производства напишет… Ага… — поднявшись на ноги, Иванов уже обычной, вялой походкой пожилого человека вышел из кабинета. На ходу пытаясь дыхательными упражнениями успокоить бурлившую внутри злость.

Ну, вот откуда берутся такие идиоты? Всё же хорошо, что я тогда послушал свою жену, и, наплевав на правила, зашил в программу производства наноботов некоторые ограничения. Правда, как не вертись, а вояки все равно своего добьются. Вернее уже добились.

На закрытом полигоне полным ходом идут испытания противотанкового комплекса. Слава богу, что живую материю эта гадость жрать не будет. Танк в пыль разбирает, а экипаж целехонький остается. Только голый и без искусственных включений в зубах… Вспомнив, как проходили испытания этой разработки, сделанной без его ведома, Иванов невольно улыбнулся. Нужно было видеть обалдевшие лица генералов, когда он им объяснил, почему у них не получится превратить его наноботов в оружие против человека…

— Василий Петрович! — обернувшись, профессор увидел, что по коридору к нему бежит Борис. Молодой аспирант, занимавшийся в институте, кроме всего прочего, разбором приходившей на имя главы лаборатории, почты. А так же, и это Иванов знал точно, тихо стучавший в отдел безопасности про всё, что происходило в лаборатории «дяди Васи». Так сотрудники института за глаза называли профессора.

— Василий Петрович! — радостно затараторил Борис. — Вам письмо из Нобелевского комитета! Вас выдвинули на премию!

Василий поморщился. Нет, сегодня явно не удачный день. И когда уже до них дойдёт? Ведь третий раз пытаются…

— Да-а? И в какой же области на этот раз?

— Медицина, — удивленно ответил Борис, увидев, что начальник явно раздражен этим сообщением.

— А-а… Понятно… Вот что Боря… Позвони, пожалуйста, Женечке на «Первый канал» и попроси её от моего имени: пусть меня в этот раз на интервью не дергают. Всё равно скажу то же самое, что и два года назад… и четыре… и шесть. А в комитет от меня передай: пошли в жопу! Я математик! — рявкнув последнее слово Иванов, развернувшись, начал подниматься по лестнице.